"Антисоветский роман" Мэтьюза - это такая современная интерпретация сказочного сюжета про волшебные задачи.
Пять лет и пять месяцев (слышите аллитерацию?) герой добивался своей принцессы у людоеда (людоед к тому времени разжирел, обленился и перешел в основном на балычок, но зубами примерно скрежетал и чугуневой ж. поворачивался) - в общем, писал Хрущеву, Косыгину, британской разведке, премьеру, в ООН и спортлото, разбрасывал листовки, давал интервью, просачивался сквозь границу на замке, звонил и писал и, наконец, добился, затрахал людоеда, ура! Привез принцессу-хромоножку в свой замок без центрального отопления... и... и... сказка кончилась, "действительность", как писал Набоков, "скоро взяла верх. Обелокуренный локон..."
Помидоры увяли, чай простыл, камера обескураженно отворачивается.
"А дальше - ничего не было".
Плод героического брака в Москве 90-х тусуется и колбасится, нюхает портянки (у русских "подавляющий, мощный запах тела") и изводит нетерпеливого читателя нарциссическими интроспекциями.
Последняя фраза этого документально-семейно-сталинского романа - просто гвоздь: "Считалка, как и многие русские детские стихи, удивительно ритмичная, нелепая и жестокая".